Но идеи бессмертны и не теряют творческой силы после смерти своих носителей. После смерти М.О.Меньшикова осталась великая публицистика, девизом которой можно поставить такие его слова: «Не раз великая Империя наша приближалась к краю гибели, но спасало ее не богатство, которого не было, не вооружение, которым мы всегда хромали, а железное мужество ее сынов, не щадивших ни сил, ни жизни, лишь бы жила Россия».

Личность выдающегося журналиста- патриота трагедийна не только жертвенной смертью, подобном смерти Иисуса Христа, но и, по выражению писателя В.Распутина, «самой жизнью, удивительно энергичной, плодотворной (редкая неделя обходилась без трех- четырех больших статей), имевшей огромную популярность, чрезвычайную разносторонней и образованной, столь же политической, как и духовной, столь же громогласной, как и тихой, тонкой, нежной, умеющей прикоснуться к душе и извлечь из нее звуки редкой искренности».

За последнее время, несмотря на кровожадную, агрессивную русофобию, мы воскресили не без огромных усилий и напряжения в своей духовной памяти немало ярких, эпохальных имен отечественной культуры и духовности - от Ивана Киреевского до Павла Флоренского. Но спросите вы нынешних «образованцев»: что знают они о М.О.Меньшикове, ведомы ли им его публицистические труды? Даже персоны с учеными степенями, как не раз мне приходилось убеждаться, зачастую затрудняются с ответом. Между тем его высокогражданская, пронизанная глубоким философизмом публицистика имеет и сегодня для нас первостепенное значение.

Тогда почему же Меньшиков до сих пор остается, вычеркнутым из памяти потомков? Прежде всего, потому, что ему давно и прочно прилепили ярлык «черносотенца», русского нациста», намеренно исказив его православно- христианские, державно - патриотические пристрастия.

М.О. Меньшиков тут не исключение. Благодаря этому лживому приговорному ярлыку, как свидетельствуют многие трагические факты отечественной истории, были физически истреблены или дискредитированы, вычеркнуты из памяти поколений выдающиеся имена русской духовности. Впрочем, трагедия продолжается и не видно ей конца: вспомним загадочную гибель (есть основание считать ее спланированной расправой) певца-барда и поэта Игоря Талькова. Или еще более подозрительную, скоропостижную кончину главного редактора журнала «Молодая гвардия» Александра Кротова.

Говорят, писатель Сергеев - Ценский, восхищавшийся публицистикой Меньшикова,- узнав о его трагическом конце, с горечью воскликнул: «Чтобы быть русским, колоссальное здоровье надо иметь!..»

Яркий публицистический пафос журналистики Меньшикова вызывал неподдельное восхищение у его единомышленников и яростную злобу, и ненависть со стороны космополитов- сионистов. Причем «били» его и справа и слева. Радикалы- анархисты, социалисты и интернационалисты клеймили его за исповедываемые им идеалы православия, антизападничества, сильной единой и неделимой России. Власть имущих, с другой стороны, раздражала его критика отживших методов и целей управления Россией того времени.

В пророческих «Письмах к ближним» М.О.Меньшиков воссоздал широкую панораму жизни России начала XX века, предостерегая современников от соблазнов революционного крушения веками сложившихся национальных, культурных и духовных традиций. Недопустимы и гибельны разрывы звеньев нашей истории, национальное самоуничижение, обуявшее значительную часть российской либеральной интеллигенции, слепое, бездумное копирование пресловутого «западного образа жизни», отсутствие целостного представления о нашей национальной истории, достойной самого глубокого уважения и почитания...

Нельзя переоценить живую актуальность этих предостережений в наши роковые годы. Еще недавно были популярны демагогические формулы: «Мы - родом из Октября», «Мы - дети XX съезда» и т.д. Словно и не было многовековой России, нашей великой духовности. В новых конъюнктурных учебниках нам навязывают представления о своей национально- государственной эволюции в виде неких прерывистых, запутанных зигзагов, уходящего в глубину веков мракобесия, зияющих провалов и белых пятен. «А это, - заметил В.Кожинов, - приводит к тяжелейшим последствиям. В частности, когда произошло глубочайшее разочарование в результатах революции и социализма, у многих создалось впечатление, что их страна не имеет права на существование, что она - ненормальная, нецивилизованная и. т. Подобное настроение вело к слепому поклонению Западу».

Было бы ошибкой утверждать, что Меньшиков идеализировал монархическую эпоху в истории Отечества, однако, его представление о ней убеждают: не было никакой нужды в революционно-кровавых потрясениях. Слова крупнейшего реформатора России П.А.Столыпина о ненужности великих потрясений, но необходимости великой России, были путеводными для журналиста-патриота.

Меньшиков указывает на одну из ключевых причин трагедийной судьбы России - утрату ею православной веры, этого станового духовного хребта государственного организма. Еще задолго до все сметающей революционной бури, в 1902 году он писал: «Вера в Бога есть уверенность в высшем благе. Потеря этой веры есть величайшее из несчастий, какое может постигнуть народ. Уже одно колебание ведет к несчастью, тотчас возвращает нас в объятия безнадежного язычества, в царство зла...»

Особо следует подчеркнуть, что к Меньшикову не приложимы часто адресовавшиеся ему при жизни ярлыки «шовиниста», «националиста» и т.п. Его публикации неопровержимо доказывают, с каким большим уважением он относился к другим народам, иным культурам и цивилизациям, но не меньше он гордился своей, русской духовностью. «У иноплеменных иная гордость: у греков - красота, у римлян - сила, у германцев - знание. У нас поэзия расы вылилась в святость, в какое-то сложное состояние, где есть красота, но красота чувства, где есть и сила, но сила подвига, где есть и знание, но знание, похожее на провидение, на мудрость пророков и боговидцев. У нас не выработалось роскошной культуры, но лишь потому, что интеллигенция наша - наполовину инородческая - изменила народу, отказалась доделать, дочеканить до совершенства народное сознание, народное творчество. А сам народ дал могучее своеобразие духа, дал черту особой цивилизаций, отличной от западных. Он дал нечто трудно объяснимое, но понятное русскому чувству, что звучит в словах: «Святая Русь».

Связано ли это определение только с нашим православно-христианским самосознанием, религиозным самоощущением, или охватывает более широкую сферу нравственно-этических связей и представлений, исторически сложившихся на Руси? У великого русского поэта Василия Жуковского читаем: «В выражении Святая Русь - отзывается вся наша особенная история; это имя Россия ведет от Крещатика; но свое глубокое значение оно приобрело со времен раздробления на уделы, когда над разными подчиненными князьями был один главный, великий, когда при великом княжестве было множество малых, от него зависимых, и когда это все соединялось в одно, не в Россию, а в Русь, то есть не в государство, а в семейство, где у всех была одна отчизна, одна вера, один язык, одинаковые воспоминания и предания; вот отчего и в самых кровавых междоусобицах, когда еще не было России, когда удельные князья беспрестанно дрались между собою за ее области, для всех была одна, живая, нераздельная Святая Русь. (…) Другое слово нашего народа: Русский Бог, имеет такое же глубокое, историческое значение. Подобные слова не случайно входят в употребление, они суть памятники, итоги вековой жизни народа. Слово Русский Бог выражает не одну веру в Бога, но еще какое-то особенное народное предание о Боге, давнишнем сподвижнике Руси... (…) Смешно сказать: Английский, Французский, Немецкий Бог; но при слове Русский Бог- душа благоговеет: это Бог нашей народной жизни, в котором для нас олицетворяется вера в Бога души нашей...»

Публицистическое наследие М.О. Меньшикова - богатейший клад мудрости русского патриота, бесконечно преданного Отчей земле. Отсюда откровенно скептическое отношение публициста к либерально- западническим сентенциям, в которых сокрыта ненависть к России, лицемерная проповедь пресловутых «демократических ценностей». Меньшиков ясно и доходчиво объясняет сущность демократии в её исторической эволюции, начиная с Древней Греции.

«Кто были варвары, разрушившие древний мир? Я думаю, это были не внешние варвары, а внутренние, вроде тех, которых и теперь в Европе сколько угодно. Мне кажется, разрушителями явились не скифы и не германцы, а гораздо раньше их - господа демократы. Так как в эти дни, по случаю дополнительных выборов в Государственную думу, снова по всей России закипели споры о демократии, то нелишне было бы многим государственным людям заглянуть в учебник и поточнее справится, чем была демократия в ее классическую эпоху, чем она была в ее отечестве, «под небом голубым» родных богов?»

Замечу, что Меньшиков рассуждает о демократии в России 1909 года, но как разительно точны его оценки современных адептов пресловутых «общечеловеческих демократических ценностей...!»

Размышляя о колыбели демократии в Древней Греции, публицист пишет: «Провозглашен был, как и в наше время, принцип, что решение принадлежит большинству. Что же вышло? Очень скоро обнаружилось то самое, что мы видим в современной Европе, именно, что демократия по самой природе своей неполитична. (...) Чернь, даже захватившая власть, быстро оказывается внизу: она непременно выдвигает, и притом сама, неких вождей, которых считает лучше себя, то есть аристократов. Завязывается игра в лучшие. Чтобы понравиться черни, нужно сделаться ей приятным. Как? Очень просто. Нужно подкупить ее. И вот еще 24 столетия назад всюду, где поднималась демократия, устанавливался грабеж государства. Народные вожди сорили средства, чтобы выдвинуться, а затем довольно цинично делились казной с народом. Даже благородный Перикл вынужден был подкупать народ. В течение всего лишь нескольких десятилетий развилась грубая демагогия. Нечестные люди, чтобы захватить власть, бесконечно льстили народу. Они обещали несбыточные реформы и удерживались на теплых местах лишь подачками черни. (...) Самое судопроизводство демократическое было ужасно. В невероятной степени развился подкуп присяжных. Тогда именно и выдвинулись софисты, горланы, адвокат дурного тона, и тогда суд сделался в их руках слепым орудием партийной борьбы. Смерть Сократа - одна из бесчисленного ряда «судебных ошибок» - показывает, какова была справедливость демократического суда. (…) Немудрено, что лучшие люди Греции, познакомившись на деле с тем, что такое демократия, кончили глубоким презрением к ней. Фукидид называет демократический строй «явным безумием, о котором рассудительным людям не стоит тратить двух слов». Сократ смеялся над нелепостью распределять государственные должности по жребию, в то время как никто не захочет взять по жребию кормщика, архитектора или музыканта. Величайший из греков - Платон держался совершенно в стороне от политической жизни. Он думал, что при демократическом устройстве общества полезная политическая деятельность невозможна. Того же мнения держался Эпикур и пр. Демократия внесла с собою в общество междоусобную войну. Что такое была афинская демократия, это хорошо видно из того, что она, подобно нашим думцам, установила себе казенное жалованье. (...) Отчего пала Греция, эта неприступная цитадель среди морей и гор? Отчего пала русская Греция, Боспорское царство, находившееся почти в тех же условиях? Каким образом случилось, что целые столетия те же народы умели отбивать варваров, а тут вдруг разучились это делать? Все это объясняется чрезвычайно просто. Вместо органического, веками слагавшегося строя, где лучшие люди были приставлены к самой высокой и тонкой общественной работе, к последней подпустил «всех». «Все» сделали с обществом то же, что «все» делают, например, с карманными часами, когда «сами» начинают исправлять их кто как умеет: иголкой, шпилькой, спичкой и т.д.» («Что такое демократия?». - Десятина, 1999 г., № 19).

...Читать, изучать, осмыслять, цитировать, проецировать на наше время труды М.О.Меньшикова, поверьте, хочется бесконечно. Комментарии тут, как говорится, излишни.

Владимир Юдин
Профессор Тверского университета,
Академик Петровской Академии наук и искусств,
Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации