Родился Владимир Андреевич недалеко от Валдая в родовом имении Погостиха (пос. Приозерный), в старом барском доме 14 января 1857 г. ...

Закончив 1-ю Московскую гимназию, Николаевское кавалерийское училище, Косаговский в 1876 году был призван в старшие корнеты 12-го гусарского Ахтырского полка. Менее чем через год он — поручик, отрекомендованный в действующую армию, участник русско-турецкой войны 1877—1873 годов. За отличие в сражении под Трастениксм был награжден орденом Святой Анны 4 степени «За храбрость». Это была его первая награда, всего их будет более двадцати.

По окончании войны учился в Николаевской академии генерального штаба. В 1885 году был причислен к генеральному штабу и назначен старшим адъютантом штаба 2 Кавказской казачьей дивизии. С 1888 г. капитан Косаговский командует эскадроном в 22-м драгунском Астраханском полку, служит в штабе Кавказского военного округа. С 1894 по 1902 гг. был представителем генерального штаба в Персии, заведующим обучением персидской кавалерии.

Благодаря его умениям, таланту, дружбе с шахом в стране и на русской границе поддерживался порядок и спокойствие — свидетельством тому многочисленные русские и иностранные награды этого времени, два очередных воинских звания, которые он получил в этот период. В связи с началом русско-японской войны 1904 — 1905 гг. генерал-майор Косаговский вновь в действующей армии в качестве начальника Ляоянского укрепленного региона в Манчжурии, начальника Ляохейского отряда, Приамурской казачьей бригады. В битве при Ташичао (Дашичао) был ранен картечью в живот, но остался на поле брани и был награжден золотым Георгиевским оружием. За сражение при Сандепу представлен к золотому Георгиевскому кресту, который вследствие интриг и последующей отставки так и не получил.

С 1906 года он жил в своем валдайском имении Погостиха. В годы первой мировой войны назначения в действующую армию не получил как человек независимых убеждений, отрицательно относившийся к интригам при дворе. Впрочем, в интриги оказался • вязанным и сам генерал: с 1914 по 1917 гг. длилось судебное разбирательство по делу Косаговского. Став жертвой обмана, нескрываемой наглости, несправедливости, он почти разорился. Давно уже не появлялся он в парадном костюме с алмазным блеском наград. Сохранился удивительный по своему духовному строю снимок 1917— 1918 гг., на котором в почти мужицком облике отставного генерала виден и прежний Косаговский, и совершенно новый, удивительно цельный, строгий, как бы ушедший в себя, свою боль за судьбу Отечества. Он стал иным.

В июне 1917 г. он пишет: «...Духом я все-таки бодр: копаю сад и огород сам поливаю, кошу и т.д. , за четверых. У меня, «барина», огород — это в нынешнее-то время, когда нет рабочих рук — лучше «чем бывало при царе, гораздо лучше, чем у «товарищей»: они о земле деревне пререкаются в городах, а я эту самую деревенскую землю упорно ковыряю, как умею и пока что не голодаю».

Но беды не оставляли в покое Погостиху. И чем больше их сваливалось не голову отставного генерала, тем большую поддержку он чувствовал от крестьян. В марте 1918 г. Советы наложили на Косаговского контрибуцию в сумме 1500 рублей. Нужных денег нищий генерал, у которого почти все было национализировано, не собрал и приготовился было ехать в Валдай, сдаваться властям, садиться в тюрьму. И тогда произошло непредвиденное. Крестьяне окружных деревень выкупили «барина», внеся за него деньги и огласив решение сельского схода пяти деревень с желанием жить рядом со своим барином, от которого никогда ничего худого не видели. Русские люди всегда ценили открытость, добросердечие, искренность и прямоту генерала и в трудные времена 1917—18 гг., как могли, защищали его от «товарищей». Попытки ареста, расправы над Косаговским были в марте, апреле, июне 1918 г. И всякий рез крестьяне Лучек, Серганихи и других деревень его буквально отбивали от солдат. Было ясно, что в покое его не оставят. Знакомые звали его к себе., предлагали уехать. Но теперь он уже не мог себе позволить бросить Погостиху, людей, которым был обязан свободой, честью, жизнью. Но он мог себе позволить в последний раз зажечь фонарь, выйдя в темноту сада, и остаться таким образом с ними навсегда, став легендой. Крестьяне тайно похоронили его на погосте Еглино возле Преображенской церкви, рядом с могилой его родителей.

Н.П. Яковлева.
Ведущий научный сотрудник НГОМЗ.